Безусловная любовь

Помню, пришла ко мне как-то подружка, мама двоих детей, старшему из которых на тот момент было 9, а младшей 4. И между прочего говорит:

- Вот хоть младшие дети пока радуют! А старшие – одни огорчения!

О чём это она? – подумала беременная вторым сыном я, находясь в состоянии обострения любви к своему пока ещё единственному ребёнку. Не знаю, как младшие, а меня и старший (было ему тогда 7) пока очень радует…

И вот теперь, спустя два года, имея 9-летнего старшего и двухлетнего младшего, я нет-нет да и вспомню её слова… Потому как младший радует просто своим наличием, пухлыми ножками, смешными словечками, неуёмным любопытством и непосредственными реакциями. А вот старший… Радует, конечно, тоже. Но вдруг к этому состоянию материнской радости и знанию, что у тебя самый-самый прекрасный ребёнок во вселенной, прибавился ворох весьма противоречивых чувств.

Первое из которых - осознание, что он – совсем другой человек, которого тебе предстоит принять со всеми его недостатками. А недостатки эти вдруг полезли, как грибы после дождя. И многие из них тебе ну совсем не нравятся! Врёт. Требует. Обижается. Ноет. Ленится. Манипулирует. Хавозит. Плюс в нём, как в кривом зеркале, отображаются все наши с мужем недостатки, и видеть это вообще невозможно. При этом (те, кто Рому знает, не дадут мне соврать), сын, если на него посмотреть со стороны, практически идеальный ребёнок: вежливый, развитый, весёлый, активный, понимающий и т.п. Но нам-то видно и всю подноготную! И нам постоянно приходится с этими недостатками работать – где-то разговаривать, где-то наказывать, где-то игнорировать. А это чертовски выматывает!

Кроме того, он на пороге того возраста, когда всё обо всём знаешь лучше прочих. А значит, родительский авторитет со скоростью света стремится к нулю. И если раньше достаточно было потрепать его по голове и полежать в обнимку, чтобы решить его психологические проблемы, то теперь можно шишку на лбу набить, стучась в стену его непонимания. Вернее, какого-то собственного понимания той или иной ситуации. И это при условии, что пока ещё он пускает меня в свои секреты. Надолго ли? Ведь уже сейчас у него порой появляется взгляд: «куда уж тебе понять меня!» И это так тяжело: видеть, как он переживает, знать, ничтожную цену самой причины, и не сметь ему об этом сказать, чтобы хоть как-то помочь…

И, конечно, появившаяся вдруг самостоятельность: хочу гулять один, из школы ходить один, дома сидеть один. Не спорю, это скорее похвально, но когда я вижу, как гуляет мой старший сын, мне приходит мысль, что его надо пасти побольше младшего. Вышел из школы в одной рубашке, без шапки. На улице холод собачий. Где жилетка, куртка, шапка, спрашиваю. А? Что? Где? Шапку засунул в рюкзак, куртку забыл в раздевалке, жилет вообще одноклассник по ошибке надел после физры и уже ушёл домой. Ищи-свищи теперь… Ну ладно это. Без шапок и мы бегали. Но буквально вчера, пока мы шли от школы до дома, он два раза едва не попал под машину, один раз столкнулся с велосипедистом, ещё напугался бездомного пса, облаявшего его, а в заключении, играя с приятелем в захватывающую игру на мечах – палках, только чудом не выколол себе глаз своим «мечём». Поэтому когда он идёт от школы один, я в буквальном смысле считаю минуты, держу пальцы крестиком и ращу седые волосы.

Дальше. Друзья. Да, сколько надо терпения родителям, чтобы кроме своего не всегда адекватного чада терпеть ещё и его новых приятелей – не менее неадекватных, плюс ещё воспитанных в совершенно неизвестной тебе системе моральных координат! Я искренне думала, что наш дом будет открыт для всех Роминых друзей-подружек-компаний, что я буду всех потчевать блинами и умиляться над их детскими рассуждениями. Это желание проходит, когда в гости начинают ходить не чудесные дети твоих подружек, а совершенно незнакомые тебе мальчишки со школьного двора или соседнего дома.

Вот, например, на днях заходил Никита. Прошёл в верхней одежде, не поздоровался, не помыл рук. Терплю, чтобы не портить Ромину репутацию мамашей-занудой. Через некоторое время Никита нарисовался на кухне. Покружил, покружил и… залез в холодильник! Я настолько ошалела от наглости, что опять ничего не сказала - просто дар речи потеряла! Когда пришла в себя, пообещала их покормить. Ну, как и следовало ожидать, «спасибо» после обеда Никитой сказано не было. Держу себя в руках, чужих детей не воспитываю... Лопнуло же моё терпение в тот момент, когда этот самый приятель был застигнут мною во взрослой комнате, где располагается рабочий кабинет мужа, со всей его профессиональной техникой и навороченными гитарами. Никита же с безоблачным выражением лица на одной из этих неприкосновенных гитар побренькивал. Тут уж я не выдержала - пришлось делать внушение и проводить воспитательную работу.

Но ведь на всех друзей нервов не хватит! Так что пути два – либо вовсе запретить сыну приглашать друзей, что для меня неприемлемо, либо смириться и принимать Рому со всеми его странно воспитанными товарищами.

И наконец – учёба. Будь она неладна! Когда сын ходил в садик, я была уверена, что он умный, талантливый, все схватывающий на лету мальчишка. «Светлая голова», как говорили воспитатели. Но школа… И дело даже не в оценках, хотя ими он меня тоже не радует… Но главное – невозможно терпеть его слёзы из-за того, что он не правильно прочитал, а потому не понял условия задачи! Невозможно видеть это лицо с выражением: «я же сказал, что я не понимаю, чего вам ещё от меня надо!» Невозможно каждый день забывать тетради, учебники, квитанции, дневники, одежду! Невозможно за 10 минут до выхода узнавать, что надо было выучить стих! Невозможно ежедневно тратить по 40 минут только на сборы в школу! Невозможно целый год объяснять, что имена пишутся с большой буквы!.. К концу учебного года я чувствую себя, как марафонец на последних метрах. Это мне нужны летние каникулы, мне, а не ребёнку!

А кроме того при всей первой взрослости, порой сын ведёт себя совсем как маленький ребёнок: то вдруг плачет из-за ерунды, то скачет козлом по квартире, снося углы и мебель, то лезет обниматься, грозя раздавить меня своей массой, то съедает банку солёных огурцов в один присест, а потом мучается животом. И если в случае, когда ему было 2, 4, 6 лет эти шалости и слёзы были умилительны, то нынче они становятся раздражающими. Потому что уже надеешься увидеть какую-то разумность в его поведении. Ведь всё идёт к тому, чтобы относиться к нему как к самостоятельному, понимающему человеку, с его собственными желаниями, мнениями, оценками, и, пусть даже недостатками. А тут вдруг раз – и опять младенец. Это колебание маятника от адекватной взрослости к какой-то глупой детскости тоже не даёт расслабиться и настроиться на одну волну.

Порой, признаюсь, терпение заканчивается. Тогда наши вечерние посиделки с мужем превращаются в бесконечное обсуждение: «Что нам делать с Ромой?» Но сколько бы мы не совещались и не корректировали линию нашего поведения, завтрашний день перечёркивает все наши планы очередной Роминой выходкой. Поэтому остаётся одно – только его принять, таким уж, какой есть. А значит – просто любить. Любить безусловно, со всеми его страхами, грязными ногтями, мелкой ложью, ленью, двойками, обидами, неудачами, приступами самобичевания и капризами. Любить как в тот миг, когда впервые его увидела: без умиления, радости, гордости, смеха, восхищения, а просто потому что он есть. Вот такой новый уникальный человек, которого ты смогла родить, но которого не могла выбрать…